Паства пасты | Общество | Московские новости

Пастриарх Русской пастафарианской церкви Кама Паста I назначил встречу корреспонденту в холле торгового центра «Смоленский пассаж». Мужчина весьма презентабельной внешности, на вид около сорока лет, представился Вадимом, но фамилию назвать отказался, мотивировав это тем, что давно и успешно занимается бизнесом и не хочет, чтобы общественная деятельность ему мешала. Несколько раз беседа прерывалась телефонными звонками, Вадим договаривался о деловых встречах с партнерами.

— Как вы пришли к пастафарианству?

— Определяющим фактором стала клерикализация нашей страны, вернее, ее темпы. Три с половиной года назад я стал одним из учредителей фонда «Здравомыслие». Это единственная зарегистрированная Минюстом структура, которая отстаивает идеи секуляризма и светского общества в Российской Федерации. Это мы установили напротив Белого дома билборды с 14-й статьей Конституции, в которой говорится, что Россия — светское государство и никакая религия у нас в стране не может быть государственной или обязательной. Билборды провисели около месяца, и многие тогда протестовали, кидались в них яйцами. После этой акции о нас узнали: пресс-секретарь Кирилла Вигилянский назвал нас «мировоззренческими врагами Церкви». Мы создали в фонде экспертный совет, в который вошли несколько серьезных ученых, в том числе из Комиссии РАН по борьбе с лженаукой, сотрудничали с Российским атеистическим обществом, с трансгуманистами. Но все это было чересчур серьезно. Я искал более легкий и веселый формат. Пастафарианство преследует те же цели, что и фонд «Здравомыслие», но без теологических споров и не с таким серьезным выражением лица. Я сам сделал сайт и зарегистрировал его, сам составил анкеты для тех, кто хочет вступить в Российскую пастафарианскую церковь Макаронного патриархата. Ну и сам придумал себе имя — пастриарх Кама Паста Первый. Чуть позже мне начали помогать еще несколько человек. Появился викарий Амирджан, епископ Домодедовский, епископ Николай, глава юридической службы церкви и другие.

Что такое пастафарианство

Пастафарианство, или церковь Летающего макаронного монстра (ЛММ), — пародийная религия, основанная в 2005 году. 24-летний канзасец Бобби Хендерсон провозгласил создание новой конфессии в ответ на решение департамента образования штата ввести в школьный курс преподавание концепции разумного творения как альтернативы теории эволюции. Хендерсон объявил, что его собственная концепция о том, что мир был создан тяжело напившимся и состоящим из спагетти и тефтелек Летающим макаронным монстром, не менее правомерна и правдоподобна, как и традиционные христианские учения. Молодой человек потребовал, чтобы на преподавание пастафарианства тратилось столько же времени, сколько и на преподавание разумного замысла. Вскоре было написано Евангелие от ЛММ, в котором по аналогу с десятью ветхозаветными заповедями были сформулированы восемь «Лучше бы ты этого не делал». Например: «Лучше бы ты не судил людей по их внешнему виду, одежде, или по тому, как они говорят. Веди себя хорошо, ладно? Ах, да, и вбей это в свою тупую башку: женщина — это личность. Мужчина — это личность. А зануда — это всегда зануда. Никто из людей не лучше других, за исключением умения модно одеваться — извини уж, но Я одарил в этом смысле только женщин и лишь кое-кого из парней — тех, кто отличает пурпурный от пунцового».

— Вы уверены, что легкий и веселый формат будет работать лучше?

— Не лучше, это всего-навсего еще один способ общения. Я исхожу из того, что активные люди должны общаться на разных площадках. Я уверен, что правильный неоскорбительный троллинг и смех — сильное оружие в борьбе с твердолобостью и мракобесием.  Мне хотелось бы, чтобы люди, которым не нравится клерикализация общества, видели, что таких, как они, много. Хочется, чтобы в общественной дискуссии о том, что происходит у нас в стране, был драйв, было что-то веселое.

РПЦ сама по себе дает множество поводов для веселья, больше, чем все борцы с религией, вместе взятые

— У нас и так много веселого.

— Это правда. РПЦ сама по себе дает множество поводов для веселья, больше, чем все борцы с религией, вместе взятые. Можно вспомнить историю с часами патриарха Кирилла, выступления господина Чаплина и массу других историй.

— Можно ли говорить, что пастафарианство — это троллинг РПЦ?

— На самом деле трудно назвать это троллингом. Я бы не хотел, чтобы этот проект превратился в борьбу против кого-то. Я не хочу переходить грань между стебом и оскорблением. Хотя, кстати, новый закон об оскорблении верующих такой, что оскорблением можно посчитать все что угодно. Например, у нас в магазине есть футболка с логотипом «Пастафарианство или смерть», есть похожий лозунг у православных активистов. Сегодня мне написали, что шрифт на нашей футболке напоминает церковнославянский и это может кого-то оскорбить. Я ответил, что это шрифт «Ижица», у него есть создатель и он ни в коем случае не принадлежит никаким церковным славянам.

— А в обычной жизни вы чем занимаетесь?

— Я занимаюсь финансами, работал в инвестиционном банке, был финансовым директором крупного агропромышленного комплекса. Сейчас у меня есть собственный бизнес. Кстати, когда-то я работал с довольно крупным олигархом, который сотрудничал с РПЦ. РПЦ — это достаточно большая бизнес-корпорация.

У людей в головах смешаны языческие культы типа праздника Ивана Купалы, православие и вера в плохие приметы, суеверие. И при этом многие еще и Дарвину доверяют

— А вы сами во что верите?

— Я был атеистом до того, как познал веру в летающего макаронного монстра. Дело в том, что часто вера человека зависит от уверенности в своих внутренних силах, а я уверен в себе. В тяжелые моменты мне не приходит мысль переложить ответственность на какое-то бородатое существо и попросить его решить за меня мои проблемы. Многие люди не могут самостоятельно выйти из сложных жизненных ситуаций и хватаются за палочку-выручалочку в виде религии.

Вообще в России достаточно много публичных атеистов, тот же Познер, Доренко, Прохоров. Но поскольку у нас сейчас в связи с клерикализацией наступили темные времена, не все готовы признаваться в атеизме вслух. Для многих людей из власти и бизнеса это чревато проблемами.

— Как вы считаете, почему церковь и власть в России так тесно сплетены?

— У нашей власти и президента было два варианта того, как выстраивать общественный строй и где искать те самые духовные скрепы. Либо искать их в чем-то патриархальном и имперском, либо в советском прошлом. Мне кажется, до последнего момента имперская тема превалировала. Тысячелетняя православная церковь как раз связывает имперскую историю России с нашим настоящим. Поэтому РПЦ было поручено стать своеобразным духовным лидером. Обратная сторона православия — народность и национализм. Излишняя спекуляция этой темой заставила националистов активнее поднимать знамена. Похоже, что именно поэтому власть в последнее время все больше обращается к советской модели. Судя по всему, православие не справилось с функцией поводыря, которую ей отводили.

— Как думаете, почему не справилось?

— Мне кажется, что граждане нашей страны на самом деле не религиозные люди. Они называют себя православными, потому что через это слово связывают себя со страной, с ее историей. У людей в головах смешаны языческие культы типа праздника Ивана Купалы, православие и вера в плохие приметы, суеверие. И при этом многие еще и Дарвину доверяют. Не понимаю, что РПЦ должна была сделать с этими людьми, чтобы они за ней пошли. Если верить опросам, воцерковлены у нас всего шесть или семь процентов населения. Вот это — реальная паства РПЦ. На них церковь может воздействовать, а на остальных — уже вряд ли.

— Вы рассчитываете, что в этой каше найдется место и для макаронного монстра?

— Конечно, а те, кто любит макароны, уже практически в нашей веселой компании. А если они еще любят и пиво, то в раю у нас есть для них пивной вулкан.

— Сколько в вашей церкви прихожан?

— Сейчас анкеты на сайте заполнили 4000 человек. В последние несколько дней анкеты стали поступать чаще. Заполнив ее, новообращенный пастафарианец получает электронный сертификат о том, что он является членом РПЦ.

— Что за люди идут в вашу церковь?

— Наша религия нацелена на людей, умеющих критически мыслить, на скептиков, где-то даже циничных. На людей, умеющих смеяться над собой. Я думаю, что это люди, которые живут в мегаполисах, люди с высшим образованием. Кстати, сейчас у нас в церкви самая большая фракция — айтишники.

Нам хочется проверить, как на это отреагирует Минюст. Идея пастафарианства — показать, что верить можно во что угодно, и почему бы не верить в летающего макаронного монстра?

— А зачем вам понадобилось регистрироваться как религиозной группе?

— Нам хочется проверить, как на это отреагирует Минюст. Идея пастафарианства — показать, что верить можно во что угодно, и почему бы не верить в летающего макаронного монстра? Мы хотим протестировать пастафарианство на наших органах власти.

— Но религиозную организацию на базе группы можно создать только через 15 лет.

— Да, хоть закон и достаточно либерален, но защищает традиционные религиозные организации. Правда, есть нюанс. Несколько лет назад некий Кимли пытался в Сибири зарегистрировать церковь сайентологов. Его заявку отклонили на основании этой нормы о 15 годах. Тогда он оспорил решение Минюста в Европейском суде по правам человека и в 2009 году выиграл дело.

Теперь если Минюст применит эту норму к нам, то получится, что он нарушает решение ЕСПЧ. И тогда мы тоже, конечно, дойдем до Европейского суда. Хотя, честно говоря, я не уверен, что мы легко пройдем регистрацию. И дело даже не в 15-летнем ограничении, а в религиоведческой экспертизе, думаю, ее нам пройти не удастся.

— Чем вы будете заниматься дальше?

— Основной принцип пастафарианства — сведение всего к абсурду. Мы сейчас обсуждаем несколько акций, люди постоянно что-то предлагают. Например, была идея поставить на улице полевые кухни, как это сейчас модно, и кормить всех лапшой. Я попросил всех предлагать идеи, и мы, конечно, что-то будем делать.

— Я имел в виду несколько другое. Тот же Нико Альм, который добился того, чтобы ему разрешили сфотографироваться на водительские права в дуршлаге, через сведение положений закона к абсурду обратил внимание на серьезную проблему.

— Очевидно, мы будем стараться делать подобные вещи. Просто до последнего момента нас было очень мало. Я готов поддержать людей информационно и помочь распространить опыт, но они сами должны предлагать идеи. Сейчас, как мне кажется, креатива будет больше.

— Как будет финансироваться ваша церковь?

— Проект Российской пастафарианской церкви категорически некоммерческий. Я, например, открыл магазин пастафарианских футболок на PrintDirect и поставил там нулевое роялти. Все цены там равны себестоимости, которая заложена компанией. У нас на сайте, чтобы получить бумажный сертификат о рукоположении в пастафариане, нужно заплатить 200 руб., а чтобы стать епископом — 500. Я сделал это, чтобы покрыть хотя бы свои расходы на телефон, ну и печать сертификата тоже чего-то стоит. В любом случае сейчас я в минусе, но небольшие расходы на церковь я готов брать на себя. Мне бы не хотелось, чтобы наш проект превратился в какую-то серьезную контору с бухгалтерией и офисом.